Искусствовед Марина Тевзадзе — о первой персональной выставке живописца Андрея Скрипки в Краснодаре.
Средства художника непосредственно вытекают из его личности. Андрей Скрипка — личность гармоническая, светлая. Постоянно экспериментируя, он в каждой новой работе будто переосмысляет значение цвета. Самое ценное и удивительное в его работах — создание уникального пространства, нереального из-за отсутствия перспективы, воздуха и теней, однако вполне конкретного.
На первый взгляд, беспредметный мир предстает здесь вне какой бы то ни было возможности создать его целостный образ, но это — лишь первое впечатление. Автор включает зрителя в процесс формирования творческого замысла, причем делает это легко и непринужденно. Он идет к ясности передачи собственного переживания, не принимая форму всерьез, но не пренебрегая ей, в его «конструкциях», ясность определившихся тематических значений пропадает, как только осмысляется воздействие материала на конституцию самого образа.
На выставке будут работы разных лет. Увидеть можно и совсем свежие вещи, и картины пяти- и семилетней давности. Выставка намеренно без названия. Не хотел никакой надуманности. А чего-то определенного, точного на уровне названия не родилось.Андрей Скрипка, художник
В результате становится ясным, что мы попадаем в очень насыщенный слой культуры, целое культурное пространство, где ведется разговор как о культуре переживания самого зрителя, его умении видеть, его фантазии, так и о гармонии на самом высоком уровне, как о синтезе естественной природности и упорядоченной дисциплины. Соединить хаос с мерой и собственным вкусом, искать линию соприкосновения цивилизованного разума с нерассуждающими стихиями – это и значит, в сущности, не вмещаться в ячейку ни одного направления, будь то экспрессионизм, фовизм или абстракционизм, всегда существующий в рамках любого значимого художественного течения XX века.
Подобные конструкции, со сложными формулами преодоления и непреодоления цвета и формы, в результате просты, как всё гениальное. Они не обнаруживают ни модной «дикости» или «мятежного духа времени», а скорее эпикурейские «покой и наслаждение». Это близко утомленному постмодернизмом зрителю.